Как учили в старину

В 18 веке государство не поднималось до понимания необходимости распространения грамоты среди крестьян; безграмотность не мешала крестьянскому сословию выполнить свои главные обязанности – сеять хлеб, платить подушную подать. Обучение в школе отвлекло бы их от этих обязанностей, к тому же устройство школ потребовало бы значительных государственных затрат. Правда, предлагалось, что дети крестьян, в том числе и крепостных, могут обучаться в народных училищах, открываемых по

Уставу в 1786 году. Сами крестьянские миры испытывали необходимость в грамотных людях, они нужны были в слободском управлении, в сельских общинах. Главным лицом, на которых возлагались обязанности вести всю письменную документацию, отвечать на поступавшие указы, являлись писцы. К ним обращались и крестьяне в случае нужды составить прошение, написать письмо. Писцы были уважаемыми лицами на селе.

При отсутствии школ крестьяне Урала, как и в России в целом, вынуждены были учить своих детей чтению и письму в семье или у мастеров грамоты за плату. Такие традиции имели глубокие корни вплоть до 19 века. Учеба начиналась поздней осенью, после уборки урожая, и заканчивалась весной, с началом пахотных работ. Домашнее обучение могли вести владевшие грамотой отец, дядя, в некоторых семьях и женщины. Но обучение в семье занимало очень скромное место. Во всех документах, выявленных в Государственном архиве Свердловской области за 18 век, речь шла об обучении детей на стороне за плату. Крестьянам, желавшим учить детей, Выгоднее было объединиться, нанять учителей, чем самим передавать навыки чтения и письма - методика обучения была несовершенна и требовалось много времени на овладение чтением, не говоря уже о письме.

В роли « мастеров грамоты», обучавших молодежь навыкам чтения, письма, а потом и счета, выступали церковнослужители сельских церквей. Как правило, «мастера грамоты» учили группу желающих у себя на дому, благодаря чему в уральских деревнях 18 века действовала сеть «домашних школ» или школ грамоты, небольших частных учебных заведений.

Как в школах, так и на дому обучение велось традиционным путем – сначала азбука, потом Часослов, Псалтырь. Эти книги составляли основу словесной премудрости.

Через обучение детей в семье, в «домашних школах» крестьянский мир удовлетворял свои потребности в подготовке грамотных людей.

В первой половине 18 века наиболее передовые личности России начинают осознавать необходимость государственного вмешательства в организацию обучения детей.

Для привлечения детей в школы предписывалось « обнадежить всех, что письмоумеющие никогда в солдаты, матросы и другие невольные службы отданы не будут, но сверх того всегда им жалования больше дается». Школы при заводах предполагалось содержать не на казенные средства, а за счет специального сбора с местного населения.

26 июня 1721 года во время посещения Алапаевского завода, В.Н.Татищев и член Сибирского Вышнего начальства И.Ф.Винер вынесли еще один приговор, касающийся обучению детей : «… объявить крестьянам, что жалобы их на приказчиков многие в разных обидах, которые уже исследованы и за то приказчики наказаны. Однако же мужикам одним управиться невозможно….»

Этим приговором заводское начальство само констатировало обыденность ситуации, когда приписное крестьянство, вынужденное вступить в постоянный контакт с приказчиками заводов, с подъячими заводских и земских контор, страдали от своей неграмотности. И обучение крестьянских детей, хотя бы чтению, рассматривалось начальством как действенное противоядие от плутней подьячих казенных учреждений и низового управленческого звена.

Политика Татищева по привлечению в школы детей была поддержена центральным органом управления. 20 июня 1721 года рассматривая дополнения Татищева о наборе церковньичих и подъяческих детей для обучения арифметике и геометрии в школу при Уктусском заводе, Берг-коллегия предписала принимать таких детей не только с территории заводского ведомства, но « и с протчих городов и сел, ежели которые прибудут…»

Инициатива Берг- коллегии напрямую связана с начинаниями Татищева - в тот же день,20 июня 1721 года в центре рассматривался наказ Татищева комиссару Бурцеву с его планом организации слободских школ.

2 января 1722 года в связи с отъездом в Москву, Татищев составил обширный показ « об отправлении дел» заводскому комиссару Бурцеву. В пункте 18 специальное внимание уделялось организации школ для обучения детей крестьян. Ясно, что горнозаводская администрация в 1721 году выступила как сила, организующая школьное обучение детей приписных к заводам крестьян. Комиссар должен был контролировать процесс открытия школ, обязывать попов учить детей, организовать покупку учебных пособий.

Примечательно, что Татищев рассматривал диктат светской власти по отношению к местному руководству как нечто само собою разумеющееся и угрожал потом за неподчинение наказанием от имени их непосредственного начальства.

Практика первых лет деятельности школ показала, что собираемых с населения сумм явно недостаточно даже для оплаты учительского труда. На Алапаевском заводе, судя по приходно- расходным документам в 1722 году было собрано 5 рублей 21 копейка/ т.е. трех копеечный налог уплатило 174 человека/, из них учителю – дьякону было выдано 3 рубля, т.е. в 3-4 раза меньше положенного, средства на закупку учебных книг,/28 рублей 90 копеек/, пришлось выделить из казны. Учитель из-за нерешенности вопроса с оплатой труда отказался вести занятия, и школа при Алапаевском заводе в 1724 году закрылась. Те же проблемы, но еще в более острой форме из-за отсутствия дополнительных казенных сумм, стояли перед слободскими школами. Дети крестьян в школах получали казенное жалование по 3 рубля в год, денег не хватало даже на хлеб - из него приходилось платить за квартирный постой и подушную подать. Потому некоторые учащиеся отправлялись в бега, так ученик Каменской словесной школы Никифор Медведев, взятый для обучения в 1732 году из крестьянских детей. Из жалования у него вычитали деньги, причем он не знал, за кого : сам он в подушный оклад не был записан, лишь отец и два брата. Старший брат был в школе мало, умер, возможно, за него и отца брали деньги с Никифора, за вычетом на руках оставалось по 5 копеек в месяц, и Никифор, еще будучи школьником, « ходил по миру». В 1741 году бежал из школы, бродил с нищими.

Крестьянский ребенок, отданный учиться в казенную школу, фактически навсегда уходил из своей семьи, попадал в полную зависимость от горнозаводских властей, по окончанию обучения подлежал распределению к заводским делам.

По Уставу 1786 года в губернских городах России должны были открываться народные училища, в них разрешалось принимать всех желающих, в том числе и детей крестьян - государственных, частновладельческих. На Урале главные народные училища действовали в Вятке, Перми, Уфе. Программа народных училищ была расширенной и включала в себя чтение, письмо, чистописание, арифметику, всеобщую и священную историю, географию, рисование, «основание» геометрии, механики, физики, архитектуры. Малые училища с 1789 года действовали в Екатеринбурге, Кунгуре, Ирбите, Верхотурье. Социальный состав этих школ известен в отношении Вятской и Оренбургской губернии. По данным В.П.Юрьева, в главное училище Вятки в 1786 году поступило 6 крестьянских детей / из 43/, за 1800 – 1810 г.г. обучалось 130 , что составило 12,5% от всего состава училища.

Открывая народные училища, верховная власть пыталась одновременно поставить под контроль деятельность « домашних школ». К Уставу 1786 года был приложен Наказ содержателям домашних училищ и учителям, имеющим у себя воспитанников. Государство требовало, чтобы отныне все домашние училища и учителя подчинялись приказом общественного призрения, лишь с их позволения действовали.

Желающие учить по дому должны были пройти испытание в народных училищах, получить свидетельство о знании предметов и способности к преподаванию. Обучение в « домашних училищах» предписывалось вести по « расположению часов» и по книгам, изданным для народных училищ, т.е. фактически по их программе и методике, используя классно-урочную систему преподавания. Учителя обязывались иметь ежедневные списки присутствия учеников, примечать их права, способности, подавать ведомости в губернский приказ общественного призрения о числе и состоянии питомцев. Приказы, в свою очередь, должны были составлять свободные годовые ведомости для отсылки в Петербург.

Пресекая деятельность « домашних школ», основного канала, а точнее, ручейка распространения грамотности среди детей крестьян, власти пытались провести в селениях в 1789 и 1794 гг. добровольные сборы средств на содержание народных училищ – пожертвований одних горожан явно не хватало. При этом переходили порой на насильственное выколачивание денег у крестьян.

В начале 19 века государство впервые попыталось выступить в роли инициаторов организации школ для детей. По Уставу учебных заведений Министерства народного просвещения 1804 г, при церковном приходе полагалось иметь приходское училище для обучения детей обоего пола.

Программа приходских училищ была рассчитана на один год, причем на селе учебный год укорачивался – от окончания полевых работ до начала их в следующем году. На законодательном уровне был определен и круг учебных пособий – таблицы, букварь, прописи. Лиц, пожелавших обучать детей, предполагалось испытывать в уездных училищах или гимназиях и утверждать в университете. Надзор за учителями вверялся приходскому священнику и одному из почтейнейших граждан, в помещичьих деревнях – их владельцу. Конечной надзирающей инстанцией являлось Министерство народного просвещения. Но государственных средств на содержание приходских училищ не выделялось. В казенных селениях они должны были находиться на иждивении прихожан, то есть плата за аренду помещения, его отопления, освещения, ремонт, закупка учебников, оплата труда учителя возлагалась на крестьян.

Таким образом, хотя обучение крестьянских детей предполагалось проводить бесплатно, все содержание школ в казенных селениях падало на плечи крестьян, государство выступало лишь в роли инициатора и регулятора основных сторон и деятельности.

Новым Уставом учебных заведений 1828 года предписывалось открывать приходские училища « повсюду, где есть средства». Помещики и сельское общество, « пожелавшие завести училища», должны были обращаться к штатному смотрителю уездного училища, тот – представлять директору училищ губернии с приложением мнения священника. Надзор за училищем по-прежнему возлагался на священника, о наблюдении за порядком – на сельского старосту или волостного старшину. Подробнее оговаривались пути поиска учителей – предлагалось принимать людей « всякого состояния», испытанных в уездном училище. Подробнее оговаривалось в Уставе 1828 года и правила приема учеников – мальчиков не моложе 8 лет, а девочек не старше 11 лет, без платы, без испытаний.

По данным, первое приходское училище Министерства народного образования для детей государственных крестьян, появилось в губернии в 1815 году в Сылвенско – Рождественской волости Кунгурского уезда по инициативе местного писаря из крестьян Петра Подшивалова. Сам он пожертвовал училищу деревянный дом, обязался в течении первых трех лет его отапливать, освещать, ремонтировать, платить сторожу, обеспечить детей к началу занятий учебными пособиями и до кончины своей – содержать за свой счет трех мальчиков из бедных семей. На содержание этого училища со всех жителей волости ежегодно собиралось по 200 – 300 рублей. В 1837 году открылось Байкаловская школа в Ирбитском уезде, в 1839 году – Буткинская и Песчанская в Шадринском уезде.

Первое училище, открытое графом А.С.Строгановым в селе Ильинском, центре управления пермскими имениями и заводами, являлось начальной школой повышенной ступени по типу екатерининских народных училищ. В начале 19 века оно было преобразовано в приходское училище, программа которого выгодно отличалась от прочих школ – в 1820 году в нем преподавали Закон Божий, чтение, письмо, первые две части арифметики, грамматику, российскую и всеобщую историю, физику, географию. Несколько мальчиков обучали рисованию и живописи. В штате училища числилось 5 учителей,- старший, младший, рисования, пения, живописи, у последнего в индивидуальном обучении состояло 2 ученика. Приходские училища, снабжавшие имение грамотными служащими и специалистами, находились на полном господском обеспечении – учеников кормили, одевали, покупали им учебники. Сельские же школы содержались за счет самого крестьянского поселения, которое оплачивало труд учителей, помогало детям бедных родителей и сиротам. На нужды сельских школ проводились сборы во время церковных служб, использовалась часть « богоугодных» средств, выделяемое на содержание сирот, престарелых инвалидов. Это были скромные суммы, которых не хватало на мебель, на учебные пособия, на классные доски. Учителя в этих школах работали бесплатно, либо за ничтожное денежное или материальное вознаграждение в виде получения хлеба из экономических магазинов. Приходских учебных заведений удельного ведомства в Пермской губернии в 1860 году было всего 12. Из них в пяти училищах в селах Ершовка, Савва, Частых, Устиново к 1860 году имелось уже по 2-3 учителя, по 25- 30 учеников.

Эти учебные заведения находились в ведении контор удельного управления, за учебной и хозяйственной частью их наблюдали управляющие конторами и их помощники. Учителям полагалось жалованье – 145 рублей в год. Учеников набирали не только из сел, где располагались училища, но и из десятков прилегающих деревень, размещались на квартиры большими группами, чтобы легче было надзирать за их домашней подготовкой и поведением. За неимением помещений обучение зачастую велось в избах местных учеников. Например, в селе Горы училище с момента открытия в 1842 году размещалось поочередно в домах, из которых больше всего было взято мальчиков, потом – в только что выстроенном доме учителя- дьякона, и только в 1849 году удел построил специальный дом из двух комнат, в котором разместилась школа и квартира второго учителя. Учащиеся этого училища получали месячное содержание в размере 1 рубля. Каждое семейство, отдавая ребенка в учение, должно было снабдить его армяном, кушаком, шляпою, сапогами, зимой – тулупом и шапкою. Бедных же и сирот обязано было одевать крестьянское общество.

В Оренбургской губернии первая школа для обучения детей крестьян была открыта удельным ведомством в 1825 году, причем по инициативе крестьян. В 1817 году управляющий Оренбургской удельной конторой представил в Министерство уделов приговор крестьян Уфимского уезда о необходимости открыть школу при этом приказе для обучения мальчиков грамоте за счет сбора с каждой души по 5,5 копеек. Но только с 1825 года школа стала действовать. Инициативу в открытии школ для детей крестьян брало на себя и местное духовенство. Священники, иногда их помощники, дьяконы, устраивали училища в своих домах, закупали на собственные деньги книги и бесплатно учили детей.

Сеть приходских училищ на Урале стала расширяться благодаря реформе П.Д.Киселева 1837 – 1841 г.г. Составными частями реформы являлись реорганизация управления государственными крестьянами, предусматривавшая наличие большого штата хорошо подготовленных писарей, сельских и волостных выборных крестьянских начальников, распространение в деревне улучшенных методов ведения хозяйства.

Министерство имуществ, проводник этой реформы на селе, в 1838 году издало циркуляр о подготовке крестьянских мальчиков к писарной должности, согласно которому каждая волость должна была выделять ежегодно по 3 мальчика для обучения в течении 6-7 месяцев у священников.

Средства на содержание детей, оплату труда священников должны были собираться с самих крестьян – вводился специальный общественный сбор.

Согласно Положению комитета министров от 18 ноября 1841 года стали учреждаться и писарские школы, призванные готовить писарей для местных органов управления системы Министерства госимуществ. Выпускники таких школ обязывались в течении 10 лет отработать в этих органах или

возместить расходы, затраченные на их обучение. Такие училища были открыты в начале 40 –х годов 19 века во всех уездах Вятской губернии, в 1855 году в Вятке было основано второе писарское училище, в которое приняли 150 учеников, прошедших курс обучения в сельских приходских школах.

Министр госимуществ П.Д.Киселев, как автор реформы, стремился сделать приходские училища не только центрами распространения грамотности, знаний среди сельского населения, но и одним из главных каналов воспитания подрастающего поколения государственных крестьян – самой многочисленной категории населения России.

Поэтому учителя обязывались не только давать детям элементарные знания, но и внушать им « страх божий, правила святой веры, благоговения к православной церкви», «глубочайшую преданность к державному государю». Лучшими проводниками могли быть, по мнению Киселева, местные священники, дьяконы, причетники. Закон 1842 года предписывал именно их использовать в качестве учителей, но не светских лиц.

В каждой школе полагалось иметь классную доску, не менее 10 аспидных досок для обучения письму, не менее 6 счет для обучения счету. В качестве учебников должны были использоваться славянская азбука, таблицы для складов, « Российский букварь», прописи, «Начатки крестьянского учения». Руководство по арифметике. Для чтения рекомендовались книги религиозного содержания – Часалов, Псалтырь, Евангелия.

Наблюдение за постановкой образования в училище возлагалось на министра просвещения и прокурора Синода, материальное содержание – на Министерство госимуществ, должно было выделять в год по 250 рублей, из них 85 полагалось священнику или дьякону за обучение 25 детей, 75 рублей – помощнику учителя, 45 рублей – на наем, отопление, освещение помещения; 27 руб. 50 копеек – на покупку учебных пособий, 17 рублей 50 коп. - сторожу. Если в школе обучалось больше 25 детей, главный поставщик должен был получать прибавку в 15 рублей за следующую партию учеников сверх нормы – еще 15 рублей. Сиротам и детям бедных крестьян разрешалось давать пособия на одежду и обувь.

В 1860 году Министерство госимуществ обратилось к духовенству с предложением открывать в селениях крестьян так называемые «безмездные» училища, в которых священники вели обучение без оплаты. Местное священство откликнулось на призыв. В том же 1860 году в Пермской губернии наряду с 72 штатными училищами стало действовать 94 «безмездных».

Часть учеников покидала школу, не завершив обучения. Так, в Пермской губернии в 1860 году штатные училища выпустила 231 ученика, а 272 ученика покинули училища до окончания обучения. Обучение в школах Министерства госимуществ являлись добровольными. Но порой местные власти с ретивым усердствием предотворяли в жизнь закон 1842 года и требовали от крестьян отправки детей в школу по «наряду», иногда весной, перед полевыми работами, избивали родителей за отказ, вымогали у них деньги за освобождение от школьной повинности.

Новый импульс развития школ на селе дали буржуазные реформы 60-х г.г. 19 века. Их важной составной частью являлась реформа народного образования. По «Положению о начальных народных училищах» к ним были отнесены школы всех ведомств, частных лиц и общественных организаций, в которых должны были преподаваться Закон Божий, чтение, письмо, четыре действия арифметики.

Продолжительность обучения не оговаривалась. Разрешалось принимать в училище детей всех сословий, мальчиков и девочек, возраст при этом не регламентировался. Обучение могло быть платным и бесплатным, по усмотрению ведомств.

Законом разрешалось открывать и содержать учебные заведения общественными учреждениями и частным лицом, тем самым давался широкий простор общественности в развитии начального образования крестьянам, но под контролем уездных и губернских училищных советов. В уездный училищный Совет входили представители министерств народного просвещения, внутренних дел, духовенства, два члена от земского собрания и один из ведомства, содержащего школы.

Большое значение в расширении доступа общественности к деятельности школ имела реформа местных органов управления 1864 года, предусматривавшая создание земств- выборных органов самоуправления в губерниях и уездах, на которые возлагалось решение задач культурно – хозяйственного значения, в том числе устройство по своей инициативе школ для начального обучения детей.

Развитие школ в деревне во второй половине 19 века как на Урале, так и по России в целом, шло под воздействием двух основных сил – земства и церкви. Из 2263 одноклассных школ на Урале половина находилась в введении земства, четверть в введении Синода.

Церковноприходские школы ведомства Синода

Верховная власть особые надежды в деле распространения грамотности среди крестьян возлагала на церковноприходские школы. В 1866 году обер. прокурор Синода Д.А. Толстой был назначен министром народного просвещения.

Согласно « Правилам», церковноприходские школы должны были распространять элементарную грамотность среди низших слоев населения. Школы могли открываться приходскими священниками или, с их согласия, другими членами притча на средства прихода без пособия или с пособиями от сельских обществ.

Школы могли быть одноклассными и с двухлетним сроком обучения и двухклассными с четырехлетним обучением. Обучение в церковноприходских школах велось по книгам, изданными Синодом, учащиеся должны были присутствовать на богослужениях. В качестве учителей могли работать местные священники, церковнослужители, а также учителя и учительницы, желательно с духовным образованием.

Пермская губерния по числу сельских церковноприходских школ занимала 31-е место среди 89 губерний и областей страны. Среди учителей сельских церковноприходских школ значительную часть составляли женщины.

Причины ухода детей из школ до окончания срока обучения.

Далеко не все крестьянские дети, поступившые в училища, заканчивали их. Многие из них уходили после первого – второго года обучения. Бедные крестьянские семьи были не в состоянии материально поддерживать детей, отданных в школу отдаленных селений, обеспечить их едой, одеждой, платить за квартиру. Основная причина того, что лишь незначительная часть детей крестьян посещала школы, заключалась в редкости самой сети школ и удаленности селений друг от друга на многие десятки верст. Ходить в школу приходилось осенью, зимой – зачастую в грязь, дождь, мороз. Дети сравнительно легко могли справиться с ежедневным преодолением одной- двух верст до школы в один конец пути. Но некоторые ученики ходили и за 3-4, даже за 5 верст. Часть родителей старалась устроить их на квартиру в том селе, где действовала школа. Обучение детей из более отдаленных селений было невозможно без снятия квартиры, решение проблемы с извозом продуктов.

Некоторые сельские общества помогали бедным учащимся в материальном отношении.

Земство содержало стряпку, обеспечивало детей посудой. Провизию привозили родители дважды в год.

А вот как описывали современники жизнь в условиях отсутствия общежития : « Кончились классные занятия, дети бегут в кладовую, где у каждого есть свой сундучок или бурак, достают хлеб, лук, картофель, кто по богаче – пирог, садятся за парты и обедают. К ночи парты ставят одна на другую, в образовавшемся проходе ребята ложатся вповалку спать, и причем в верхней одежде». В таких условиях учение в школе для многих крестьянских детей, особенно из бедных семей, было сопряжено с огромными трудностями – Чердынское земство, например, выделило на каждое училище по 5 стипендий бедным ученикам размером по 1 рублю, но эти суммы были недостаточны и на переменах дети были вынуждены собирать милостыню.